Самая обыкновенная лестничная клетка. С неизменными надписями, выцарапанными, выжженными и просто написанными маркером на грязных, давно некрашеных стенах. Денис вдавил кнопку вызова лифта. Естественно, кнопка эта не избежала незавидной участи своих многочисленных сестер по всей стране — она была оплавлена и в центре даже прожжена полностью так, что была видна лампочка. Лампочка не работала, и кнопка никак не отреагировала на нажатие, но лифт послушно пополз к пятому этажу. Замедлил ход, остановился, двери открылись, впуская Дениса в кабину, по живописности мало уступающей стенам на лестничной клетке.
Еще не войдя полностью в лифт, парень привычным движением надавил на кнопку первого этажа. От многочисленных прикосновений самых разнообразных пальцев кнопка давно уже стала вогнутой и цифра «1» с нее полностью исчезла. Двери закрылись, и лифт поехал вниз.
Денис ехал, и в голове у него не было ни единой мысли, точнее — мыслей было много, но вот заслуживающей какого-либо внимания не было ни одной. Эта самая заслуживающая самого пристального внимания мысль появилась только когда лифт, благополучно миновав первый этаж – по расчетам Дениса — поехал дальше.
Иными словами, случилось нечто настолько из ряда вон выходящее, что Денис некоторое время не мог не то что адекватно отреагировать на происходящее, но и реагировать вообще. Лишь спустя еще этажей пять он осознал всю неприемлемость такой ситуации в реальном мире.
К чести Дениса надо сказать, что он не ударился в панику, не упал в обморок, не воскликнул патетически «Что происходит?», «Этого не может быть!» или «Наверное, я сплю». Ибо происходящее было очевидным: лифт, проехав пять положенных этажей, устремился дальше – ниже первого этажа и быть это вполне могло, более того — именно так и было, так как — в этом Денис был уверен – он вовсе не спал.
Еще некоторое время парень рассматривал приборную панель лифта. Потом вдавил кнопку «Стоп». Она не сработала — лифт все также двигался вниз. Не сработала и кнопка вызова оператора. И вот тут в душу Дениса закрался страх, сердце пронзила ледяная игла, а ладони моментально вспотели. Денис в отчаянии начал нажимать все кнопки подряд, а затем просто замолотил кулаками по панели управления. Эффекта это никакого не произвело.
Вдоволь намолотившись, Денис обессилено сел на пол кабины, привалившись спиной к стенке и согнув ноги в коленях, ибо выпрямить их не было никакой возможности. Истерика прошла, первой мыслью был вопрос: «Куда я еду?» Ведь совершенно очевидно, что шахта лифта имеет какое-то продолжение ниже самого дома и, более того, продолжение немалое, так как лифт ехал уже минут десять, а за десять минут можно уехать… куда? Денис этого не представлял, но очень хотел выяснить. И тут он заметил, что на стенках кабины, под самым потолком, имеются щели. Видимо для того, чтобы обеспечивать доступ воздуха, ведь застрянь лифт, и люди в нем просто задохнулись бы. Хотя бесчисленное множество подростков, а, возможно, и людей постарше, использовали эти щели как хранилище жевательной резинки (уже до неприличия изжеванной) и окурков. Но Денису недосуг было размышлять о менталитете русских людей и их недостойном обращении с таким полезным механизмом как лифт. Упершись руками в противоположные стенки лифта, он приподнялся и посмотрел в щель. Увиденное заставило его руки безвольно ослабнуть, и он вновь опустился на пол. Меньше всего Денис ожидал увидеть то, что увидел и теперь, сидя на полу, тупо пытался переварить увиденное. А увидел он… меняющиеся этажи дома.
Даже если бы выяснилось, что кабина спускается в ад и вокруг полно огня, в котором горят грешники, а вокруг черти отплясывают джигу и суккубы — канкан, Денис удивился бы меньше. Но ада не было и в помине. Просто менялся этаж за этажом и все.
Вот тут разум взбунтовался. Судя по расчетам Дениса, он был уже глубоко под землей, и, даже если предположить, что дом уходит еще на много этажей вниз, врываясь в грунт, то непонятно откуда мог взяться дневной свет – а ведь каждая лестничная клетка была освещена солнечным светом, пробивающимся через окна на каждом этаже. Денис с пугающей ясностью понимал, что после такого у него есть несколько выходов: сойти с ума, сделать вид, что ничего особенного и не случилось или попытаться найти выход из создавшейся ситуации. Первое он сразу же отверг, ибо понимал, что сумасшествием делу не поможешь, второе было бы еще глупее, так как что-то случилось, и не просто особенное, а вообще выходящее за любые рамки возможного. Остается только искать выход из этого положения, но, увы, выход не находился, сколь бы нещадно не ломал Денис над ним голову.
А лифт все так же размеренно полз вниз, минуя один несуществующий этаж за другим. Устав от бесплодных измышлений, Денис сел на пол, привалившись к стенке, и закурил одну из двух оставшихся у него сигарет. Мысли в голову лезли самые невеселые, например, что сигарета у него осталась всего одна, что скоро ему захочется есть и пить, и что, в конце концов, из-за всей нелепости этой мистической поездки он вообще не может собраться с мыслями и решить, в каком направлении надо предпринимать первые шаги по прекращению этой белиберды.
Тем не менее, первые шаги были приняты почти сразу. Дениса, наконец, прорвало, и с ним случилась самая форменная истерика, на которую способен человек, оказавшийся в лифте, опровергающем всякие принципы логики и законы физики и чего только еще не опровергающем. Сколько именно ушло у Дениса времени на поливание отрешенных стен кабины лифта бранными словами, каждое из которых подкреплялось ударом кулака по все тем же стенам, он и сам не знал. Но довольно долго он бесновался внутри своей небольшой свихнувшейся тюрьмы, так как когда усталость взяла свое, и наконец полились слезы, а крики перешли в безвольные всхлипывания, кулаки же были разбиты в кровь.
Денис успокоился, насколько вообще возможно успокоиться в такой нелепой и довольно страшной ситуации и постепенно к нему вновь вернулась способность хоть мало-мальски соображать. И логика подсказывала, что надо постараться все же разобраться, что именно произошло и почему это произошло. А в идеале понять, почему подобная гадость произошла именно с ним. И он вновь подтянулся на руках к залепленным жвачкой и окурками щелям между стенками и потолком лифта. Вновь вглядываясь в стены лестничных клеток уходящих вверх этажей, Денис заметил одно странное обстоятельство. Хотя обстоятельство это может показаться странным разве что человеку постороннему, не являющимся непосредственным участником происходящего. У самого Дениса от того, что он увидел, по телу побежали мурашки, а волосы на голове если и не встали картинно дыбом, то уж, во всяком случае, слегка приподнялись. Он увидел на стене надпись: «здесь я любил Олю», чуть пониже над ней было написано другим почерком: «Я ее тоже здесь любил», а еще ниже кем-то третьим было дописано: «и я». И, казалось бы, ничего странного в этом нет, что любили эту самую Олю именно здесь, на лестничной клетке — дело-то молодое. Это Денису странным и не показалось. Странным было то, что на каждом новом этаже, который проезжал Денис, надписи со стены исправно сообщали ему о том, что эти трое неизвестных в разное время любили здесь одну и ту же, черт бы ее побрал, Олю. И не так много времени понадобилось, чтобы сообразить, что это не одни и те же надписи на разных стенах, а одни и те же надписи на одной и той же стене.
Денис соскользнул на пол кабины и понял, что он, если выражаться языком молодежным, попал. Попал так, как еще ни разу в жизни он не попадал. И возможно, что не только он, но и вообще никто. Денису теперь было известно, что он не просто едет в неуправляемом лифте куда-то вниз, а проезжает один и тот же этаж. Причем этаж, подумалось Денису, второй, так как, как ему помнилось, увиденная им надпись украшала своей незатейливостью стену именно второго этажа.
— Как это возможно? — подумалось Денису. Ответ был очевиден: никак невозможно. Еще можно было бы предположить, что кто-то за ночь услужливо продлил шахту лифта вниз на чертову уйму километров, переклинил механизм управления лифтом, чтобы отправить первого на нем с утра поехавшего в недра земли. Хотя это тоже, безусловно, бред. Но поверить в то, что лифт может застрять между этажами, причем не в общепринятом смысле слова «застрять», а застрять, продолжая, тем не менее, двигаться, было нельзя. Но верить в это Денису приходилось, так как именно это и происходило.
— Фантастика, — вслух произнёс он и внезапно понял, что ответ надо искать именно там, в этой области. Ведь уже не одно поколение писателей, зовущих себя фантастами, пишет именно о таких ситуациях. Ну, может не все и не совсем о таких, но, уж во всяком случае довольно похожих. Глупым или неначитанным Дениса назвать было нельзя, а фантастика всегда была его любимым жанром, так что он достал последнюю оставшуюся у него сигарету, с тоской на нее посмотрел, бережно спрятал ее вновь в пачку и начал думать. Самым логичным ответом на вопрос «что происходит?», во всяком случае, логичным для данной ситуации, было предположение об искривлении пространства. У любого писателя-фантаста можно встретить рассказ, а порой и не один, о том, как люди мгновенно переносятся из одного места в другое, поскольку там, в этом месте, произошло искривление пространства.
— И вот, рассуждал Денис, насколько слово «рассуждать» вообще применимо к человеку, ломающему голову над мистической загадкой, больше похожей на ночной кошмар, который является его непосредственным участником, — если, допустим, пространство здесь замкнуло накоротко, то все можно объяснить. Лифт попадает в эту чертову пространственную дыру и, как бы, сразу оказывается на один этаж выше. Проезжает этот самый положенный ему этаж вниз и вновь попадает в эту дыру и вновь оказывается… в общем, как в стишке про попа и собаку.
Этот вывод и объяснение, как ни странно, Дениса успокоили. Если все происходит именно таким образом, то логично предположить, что несознательное поведение лифта видно со стороны и, естественно, на других этажах он не появится. Так что очень скоро кто-нибудь нажмет кнопку вызова, лифт не приедет и очень быстро выяснится, что именно случилось. Другое дело, что вряд ли кто-то может сразу сказать, что в таких ситуациях следует предпринимать и как прекратить все это безобразие, но помощь без сомнения придет и рано или поздно вся эта пространственная катавасия завершится.
Денис сел на пол лифта, подтянув ноги к животу и прислонившись к стенке спиной. Он почти успокоился и даже улыбнулся, вспомнив свою недавнюю истерику. Взрослый парень, а орал, молотил кулаками в… Внезапно Денис похолодел. Он ведь действительно орал и молотил кулаками в стенки лифта, иными словами, произвел столько шума, что разве только глухой или вообще мертвый не услышал бы. А, между тем, ни из одной квартиры никто не вышел посмотреть, что происходит. Особенно полоумная соседка сверху, которая выбегала на лестницу, даже когда к Денису приходили друзья, и они выходили покурить на лестничную клетку, разговаривая вполголоса. И значило это только одно, а именно, что вся теория относительно искривления пространства, мягко говоря, несостоятельна. А это, в свою очередь, означало, что проблемы Дениса к нему вернулись, причем в количестве еще большем, нежели до того. Причем сразу же пришла мысль о том, что уж коли его не слышно — а в этом сомневаться не приходилось, так как если б он мог докричаться до внешнего мира из лифта, он бы уже давно это сделал, собрав вокруг себя всех жильцов подъезда — то нет никаких оснований полагать, что его, скажем, можно увидеть. Хотя это уже никак не укладывалось в голове. Но вот логика подсказывала, что так оно и есть.
Вновь похолодевшими пальцами Денис полез в карман и достал последнюю остававшуюся у него сигарету, рассудив, что вот сейчас самое время покурить. Достал и внезапно понял, что курить ему не хочется. Это было странно. Он курил уже давно и довольно много, не меньше одной сигареты минут в сорок, а то и чаще. а сколько он уже сидит здесь? Час, полтора? Организм уже должен потребовать положенной и привычной ему дозы никотина. А он не требует. Денис внимательно прислушался к своим ощущениям и сразу понял, почему сигарета ему без надобности. Во рту еще оставался терпкий привкус предыдущей сигареты. И это через полтора часа после того как она была выкурена! Он повнимательнее прислушался к внутренним ощущениям и понял, что, помимо курения, не хочет есть, а также пить. Да и потребностей в отправлении естественных потребностей у него пока тоже не возникло. А это могло значить…
Ответ уже был рядом, хвостик разгадки маячил неподалеку, но Денису все не удавалось поймать этот вертлявый хвостик.
Вкус сигареты во рту, сохраняющийся невозможно долгое время, отсутствие голода и жажды, беспрестанно проезжающий один и тот же этаж лифт, крики, которые никто не слышит, несостоявшаяся теория об искривлении пространства… пространства… И тут ответ пришел, такой четкий и ясный, что Денису сделалось нехорошо от его пугающей очевидности. Искривилось не пространство. Искривилось время.
ВРЕМЯ. Разгадка пришла именно так — разорвавшись бомбой в мозгу. Вот теперь все складывалось в цельную картину, как нельзя лучше подходящую сюжету фантастического рассказа. В какой-то точке, находящейся именно там где проезжал лифт с находящимся в нем Денисом, время как бы растянулось. Как это произошло — непонятно и, самое главное, абсолютно неважно. И пара секунд, которые должен был занять путь лифта между этажами, растянулась на большее время. И именно поэтому ни есть, ни пить, ни курить ему и не хочется. Ведь, фактически, он курил пару секунд назад, ел и пил около получаса назад, после чего сходил в туалет. Вот и все. Осталось разрешить только один вопрос, самый очевидный и самый насущный, а именно — когда все это кончится?
Но ответить на этот вопрос Денис уже не мог. Так как лишился чувств.
Нина Викторовна поднималась ни свет ни заря. В-первых, бессонница, наваливавшаяся под утро, заставляла покидать постель, а, во-вторых, надо было гулять с собакой — огромным добродушным сенбернаром, который уже давно был единственным спутником в ее одинокой жизни.
Вот и в это утро, в окнах ее дома еще только зажигался свет, а она уже возвращалась с прогулки со двора. Она открыла дверь подъезда, подошла к лифту и, едва протянула руку к кнопке вызова, как двери лифта открылись где-то наверху, и в него кто-то вошел. Лифт поехал вниз, а Нина Викторовна немного отошла от дверей, чтобы дать пройти выходящему из него человеку. Двери открылись, и увиденное навсегда врезалось в память женщины. Если бы тот, кто стоял в лифте, из него вышел и прошел мимо нее, освобождая проход, то, пытавшаяся урезонить внезапно заскулившую и попытавшуюся отползти назад на брюхе собаку и опустившая потому глаза, Нина Викторовна ничего и не заметила бы. Но, поскольку тот, кто находился в лифте, выходить из него не стал, то она посмотрела на него. В лифте стоял тот самый парень с пятого этажа, с которым ей не раз доводилось скандалить из-за его беспрестанного курения на лестничной клетке. Тот самый… Женщина посмотрела в его глаза и внезапно закричала. На ее крик, начавшийся с тонкого срывающегося визга и постепенно набравшего полную силу, на лестничные клетки своих этажей стали испуганно выбегать остальные жильцы. Денис продолжал стоять, не выходя из лифта, а Нина Викторовна все кричала, и крик этот, наполненный неизбывным ужасом, заставлял хлопать все новые двери в подъезде.
Позже, в отделении милиции и еще позже, в больнице, куда женщину вызывали как свидетельницу происшествия, на вопрос о случившемся, не склонная к изъяснению метафорами и высокопарному слогу Нина Викторовна отвечала: «Из его глаз на меня взглянула вечность»… и начинала плакать.
Автор: жеЗЛОзавр
Внимание! Обновился наш рейтинг самых перспективных онлайн-игр!
Новые статьи категории Художественные рассказы:
При копировании понравившихся статей, пожалуйста, не забывайте указывать ссылку на первоисточник со своего сайта, блога или группы. Спасибо. Добавить комментарий к статье “Лифт”:
Добавить комментарий анонимно:
| Предыдущая статья | Следующая статья |