Обезумевшие отсветы пламени свечей метались по стенкам светлицы. Разъяренный ветер за окном бешено хлопал тяжелыми ставнями. Светлые лики образов, казалось, с укоризной смотрели на застывшего перед ними на коленях грузного человека. Напустив на себя смиренный вид, он усердно молился:
— Господи, вразуми раба твоего. Научи, что делать, как поступить!
Но его смирения хватило ненадолго. Подхваченный неведомой силой он взлетел на ноги и взревел бешено:
— Доколе?! Доколе терпеть нам?! В который раз ордынцы на русскую землю идут?!
И тут же сник, надломился подрубленным дубом, простонал измученно:
— Нет на земле Русской единства. Бояре да князья промеж собой грызутся. Крестьяне с голоду пухнут. И тут ордынцы снова неисчислимым воинством грозят.
Тяжким шагом он прошелся от стены к стене, низко опустив голову, сжимая и разжимая пудовые кулаки.
— Что сказать завтра боярам?! Что и дальше платить татарам будем? Или выступить, как сто лет назад князь Дмитрий Донской на защиту Руси выступил?
Загнанным зверем метался великий князь московский Иван по светлице. Здесь и сейчас решалась судьба Руси.
— Братья мои не хотят выступить вместе со мной. А хан Ахмат давно с Казимиром польским сговорился, раздавят они нас как в тисках пыточных, — все также вел он свой разговор не с богом, а с самим собой.
Вряд ли осознавая, что делает, он схватил меч, что стоял в ножнах у двери. Резким движением выхватил клинок и только тут очнулся…
Отблески пламени окрасили меч в страшный, кровавый цвет. Взгляд налитых кровью глаз Ивана остановился на лезвии, и неожиданно он прочитал в этом жутком свечении тот ответ, что так долго и безуспешно искал. На негнущихся ногах он подошел вплотную к образам. Взяв меч за обнаженное лезвие, он поднял его на уровень глаз и прошептал:
— Клянусь не посрамить своего имени и рода своего. Клянусь сложить голову в битве за свободу земли русской. Клянусь до последнего вздоха и последней капли крови защищать…
С каждым сказанным словом его голос набирался внутренней силы, доселе неведомой ему уверенности.
Случайно заглянувшая в княжеский покой холопка в ужасе прижалась к стене. Лилась перед образами кровь с княжеских рук с неимоверной силой сжавших меч. Подобно древнему язычнику православный князь приносил подношение собственной кровью, и гремело под потолком одно слово:
— Клянусь, клянусь, клянусь!
***
На следующий день, зайдя на собрание Боярской думы, великий князь сказал от дверей только два слова, сказал, как гвозди вколотил:
— Мы выступаем.
***
Тяжело не в бою. Тяжелее ожидать врага. Врага страшного, исконного, с коим еще деды и прадеды бились. Князь из-под руки вперился глазами в степь в тщетной попытке увидеть первые разъезды Орды. Нет. Не видно ничего в степи. Далеко враг, и еще неизвестно, когда, наконец, выйдет сюда. И выйдет ли. А если пойдет в обход?! Дернулся князь от обжегшей мысли. И сам себя успокоил: нет, сюда придет. Придет, чтобы зажать с двух сторон между своим войском и польско-литовским войском Казимира. Но Казимир еще далеко, вот и посмотрим, кто лучше готов к битве.
Дружинник, что был рядом с князем, камнем упал на землю. Приник чутким ухом к земной тверди, руки раскинул, как будто обнять пытался. Через миг оторвался, и враз севшим голосом молвил:
— Идут… Идут, княже, — и добавил, помедлив, — ох, и много же их…
До скрежета зубовного стиснул челюсти великий князь, прохрипел утробно:
— Не считать пришли!
Посерел лицом дружинник, за коня от жгущего княжеского взора спрятался. Сам понял, что зря раньше времени молодых воинов пугает.
А рядом уже вовсю спорили. Кто-то говорил, что ошибся он, и никого еще и близко нет. Кто-то наоборот отстаивал правоту дружинника. Конец спору положил князь. Взлетела вверх рука в богато украшенной боевой рукавице, и стихло все разом. А спустя удар сердца услышали уже все.
Не так сказал бывалый воин, не много их было. От топота бесчисленных конских копыт тяжкий гул пошел по земле. Дикое улюлюканье, мешаясь с конским ржаньем и щелканьем тысяч нагаек, долетело из степи. Заволновались первые ряды русских воинов. Дружинники помоложе потянули из ножен мечи. Те, кто был постарше, осаживали с терпеливыми улыбками – рано.
Казалось, со стороны степи шла туча. Пыль, поднятая в воздух лошадьми, мешала что-либо видеть, но вот показались первые всадники. Они осаживали разгоряченных коней на противоположном, пологом берегу реки. Вскоре из-за реки полетели злые выкрики и поддевки:
— Эй, урус, биться будешь или на аркане в полон побежишь?
— Готовь ясак, урус! С церквей золото давай!
Тут уже заволновались и бывалые воины. Закачались передние ряды русского войска. Однако кто-то уже выкрикивал в ответ татарам что-то злое, мешая русский с татарским и польским. Один из дружинников покрыл татар таким облыжным матом, что даже князь не выдержал, улыбнулся.
— Эх, стервецы, заслушаешься!
Напряжение нарастало, земли на противоположном берегу стало не видно от наехавших всадников. Они стремительно перестраивались в десятки, сотни, тысячи. Стихала перебранка, и отчетливо стали слышны гортанные выкрики татарских командиров.
— Сколько же тменников привел к берегам Угры Ахмат, — подумал князь Иван.
И в этот момент с другой стороны протрубил рожок. Жутью повеяло от этого звука. С диким ревом ордынцы пошли через реку. От копыт тысяч лошадей вода вскипела. А затем случилось страшное: вода в реке стала подниматься, выходить из берегов. Заохали русские воины, попятились. Немыслимо много было ордынцев.
Князь коротко махнул рукой, и началось…
Одновременно выстрелили несколько сотен пищалей, затем пищальщики присели, и выстрелил второй ряд. Прогрохотали первые пушечные залпы. В воздухе над рекой потемнело от стрел. Но большая часть из них не долетела до русского берега или воткнулась в высокий откос.
Так началось Угорское сражение, знаменитое стояние на Угре. В течение пяти дней почти без перерывов бессчетное количество раз татары устремлялись через реку. И каждый раз ураганный огонь останавливал их, вынуждая отходить назад с новыми потерями.
Затем началось затишье. С каждым днем холодало, и вода стала замерзать.
***
Широкими шагами князь Иван ходил по шатру. Кругом замерли бояре.
— Со дня на день лед станет. Татары реку как посуху перейдут. Что делать будем? Выстоим ли в схватке грудь на грудь?
— Выстоим, князь, — в голос ответили два воеводы.
— Отступать надо, князь, слыханное ли дело против такой силищи выстоять! – это заволновались бояре.
Князь снова заходи по шатру.
— А что Казимир? Где поляки сейчас?
— Нескоро подойдут еще, князь.
— Нескоро?! Так ведь как раз и подойдут, когда лед встанет, чтобы в тыл ударить!
— Надо послов слать, князь, — подал голос один из бояр.
— К кому?!
— К хану Ахмату, нет у нас другого выбора, миром договариваться надо.
Зашумело боярское собрание, чуть до рукоприкладства не дошло. Но решение было принято. Послов отправили к хану Ахмату, Казимиру польскому и братьям князя.
Казимир так и не пришел к Угре, были ли тому виной посулы княжеских послов? Кто знает. Восемь дней не нападали татары, семь бессонных ночей вглядывалась в осеннюю тьму сторожа.
А спустя восемь дней подошли к Кременцу войска двух княжеских братьев: князя Бориса и князя Андрея. И в это же время встал лед на Угре. Вечером того же дня объявил князь Иван своим боярам и всему войску, что на утро отступят он к Кременцу, чтобы там, соединившись с войсками князей, вместе дать бой татарам…
***
Первые лучи слабого осеннего солнца скользнули в княжеский шатер. Заворочался медведем великий князь. Начал подыматься, с горечью думая о бесславном отступлении, что предстояло ему в этот день. Первые отряды уже уходили от Угры, без битвы оставляя берег татарам. Слуга помогал надеть тяжелый доспех: отступление отступлением, но негоже князю без кольчуги на войне быть.
Широко распахнулся полог княжеского шатра. Влетевший дружинник бухнулся на колени, вздохнул судорожно, и неожиданно сам для себя в полный голос заорал:
— Татары уходят! Уходят!
***
В гробовом молчании стояли русские воины на берегу Угры, глядя, как гаснут бесчисленные костры, как татарские сотни, тысячи, тьмы уходят за горизонт. Глядели не в силах поверить, что враг уходит. Уходит, так и не вступив в решительный бой, признав свое поражение и свою слабость без битвы. И вдруг кто-то закричал. Закричал не своим, дурным, срывающимся от невероятного внутреннего напряжения голосом, просто, без слов:
— Аааа!
Спустя миг этот крик подхватило все воинство. Взлетело вверх оружие, полетели в воздух шапки и шлемы. И молча плакал, захлебываясь злыми и счастливыми слезами, князь Иван, которому так и не суждено было сдержать свою клятву.
И никто из них не знал, что вместе с топотом копыт навсегда уходило за горизонт двухсот сорокалетнее татаро-монгольское иго.
Автор: aigor
Внимание! Обновился наш рейтинг самых перспективных онлайн-игр!
Новые статьи категории Художественные рассказы:
При копировании понравившихся статей, пожалуйста, не забывайте указывать ссылку на первоисточник со своего сайта, блога или группы. Спасибо. Добавить комментарий к статье “Клятва”:
Добавить комментарий анонимно:
| Предыдущая статья | Следующая статья |